Фэнтези 2007 [сб.] - Алексей Пехов

— И человек опять от тебя убежал... — безжалостно закончил за него Василий.

Громила покраснел. Он только назывался Людоедом, а на самом деле еще ни разу не пообедал, как это положено всякому приличному и уважающему себя каннибалу. Видя такое страшилище, люди оглашали Лес воплями и задавали такого стрекача, что несчастному детине никогда не удавалось их догнать.

— Смотри, скажу жене, что опять охотился в Заповедной роще... — пригрозил кот. — Она уже ушла?

— Элли? — вопросом на вопрос ответил Людоед.

— А у тебя еще какая-то жена есть? — раздраженно фыркнул собеседник.

— Да нет... Ушла еще два дня назад. Я сейчас откушаю и...

— Элли волки съели! — хором крикнули два выскочивших на поляну бельчонка.

— Кыш! — грозно рыкнул на них великан и потянулся за дубиной. — Только и знаете, что дразниться, мелочь пузатая!

Один бельчонок показал Людоеду язык, другой отчего-то кукиш.

— Дирле и Тирле! — окликнул бельчат Василий. — Вы почему еще не в портале?

— А мы Нильса ждем! — пискнул Дирле.

— Да-да! Нильса! И гусей! Честно-честно! — ответил Тирле. — А потом мы сразу... в этот... в пр-ротал.

Бельчата юркнули в кусты. На несносных сорванцов никто не мог найти управы.

— Будешь уходить, захвати Карабаса с псом, — попросил Людоеда кот.

— Сделаю.

— Сегодня вечером портал закрывается, поторопись.

— Уже иду, — в одной руке рыжий держал солонку, в другой перечницу и мучительно думал, какую из них использовать в первую очередь.

Василий раздраженно фыркнул и, обойдя стороной дымящиеся обломки летающей машины людей, направился по тропинке к Пьяной пуще.

За неделю, что он здесь не был, пуща сильно изменилась и неприятно поразила Смотрителя леса. Конечно же, он знал, что не встретит ни одной птицы, но знать — это одно, а вот видеть — совершенно другое. Исчезли все. Не было ни сладкоголосых соловьев, ни веселых щеглов, ни заводных жаворонков, ни пронырливых дроздов, ни рассудительных иволог, ни глупых поползней, ни дятлов-барабанщиков, ни ученых сов, ни мудрых филинов, ни желтогрудых синиц, ни скандальных соек, ни трескучих сорок, ни сотен других семейств птичьего мира, что раньше наполняли лесок кипучей радостью жизни. Не осталось никого. Среди пожелтевших берез и осин властвовала мертвая тишина. Сейчас Пьяная пуща казалась чужой и очень зловещей. Василию, до самого кончика его черного хвоста, захотелось немедленно отсюда уйти.

— Эй! Есть здесь кто? — тишина слишком давила, и сейчас кот был готов разговаривать сам с собой.

Естественно, на его вопрос никто не ответил.

Смотритель подошел к старой березе, в три прыжка оказался на ее вершине и заглянул в гнездо. Там все еще лежало яйцо. Брошенное. Василий вздохнул и слез с дерева. Как он и предполагал, семья Жар-Птиц улетела через портал, но яйцо им пришлось оставить. Грустно...

Он уже собирался уходить, когда в густых кустах колючего можжевельника заметил темный силуэт. Фигура очень напоминала одного из людей-охотников. Незаметно для спрятавшегося Василий выпустил когти. Если это охотник, то он не на того напал и вряд ли сможет добыть себе сказочный трофей. Кот превратился в размытую черную молнию и в одно мгновенье оказался возле незнакомца. За секунду до удара он успел остановить лапу. Никакой угрозы не было. Перед ним возвышался Железный Дровосек.

Железный исчез через два дня после открытия портала. Все отчего-то подумали, что он ушел. Ну, ушел и ушел. Никто не озаботился поисками. Всем было не до этого. А если еще учесть тот факт, что у нелюдимого Дровосека совсем не было друзей, то никто из жителей Леса и не беспокоился о его исчезновении. Теперь же он был мертв, и его тело покрывал густой слой рыжей ржавчины. Возле ног погибшего лежал топор и масленка. Волшебное масло, вылившееся из нее, оставило на засохшей траве большое грязное пятно. Василий почему-то нисколько не сомневался, что Железный Дровосек сам вылил масло, тем самым не оставив себе никаких шансов выжить. Он никогда не хотел покидать Лес, впрочем, как и многие другие. Некоторые предпочли не уходить в портал, а остаться здесь и дождаться судьбы, какой бы она ни была, или попросту покончить с жизнью.

С тяжелым сердцем кот покинул Пьяную пущу, уже жалея, что приходил сюда. Теперь она навсегда останется в его памяти не яркой, звонкой и солнечной, а жуткой, умирающей и унылой.

День давно перевалил за середину, тусклое солнце клонилось к закату. Василий побывал на Земляничной полянке, заглянул в дупло, в котором раньше жили Неправильные пчелы, делающие Неправильный мед. Хозяева ушли, золотые соты стали пепельно-серыми. В слабом запахе меда, все еще витавшем в воздухе, больше не чувствовалось аромата полевых цветов и липы. Теперь здесь пахло чем-то горьким и застарелым, и Смотритель, сморщившись, словно от зубной боли, оставил брошенное дупло в покое. Главное, что Неправильные пчелы убрались в портал, а не стали жадничать и сидеть до последнего часа на своем драгоценном меде. Кот усмехнулся — будет теперь Пуху забава в новом Лесу. Опять, небось, наклюкается с Пятачком и пойдет пугать истеричных жужжалок, говоря, что он маленькая черная тучка, страдающая большой белой горячкой.

Что-то опрометью выскочило из кустов и едва не врезалось в Смотрителя.

— Все торопимся? — промурлыкал кот.

Белый пушистый красноглазый Кролик, обряженный в синий бархатный жилет и черный цилиндр, икнул и, рассыпаясь в тысячах извинений, отпрыгнул в сторону.

— Да-да! Да-да! Опаздываю! Какой кошмар! Опять опаздываю!

Его пенсне огорченно сверкнуло. Кролик залез во внутренний карман жилета и выудил большие золотые часы на цепочке. Откинул крышку, посмотрел на стрелки и огорченно цокнул языком.

— До закрытия портала еще три часа. Все ваши ушли?

— Да... Королева со свитой еще в первый день, Болванщик с Мартовским зайцем вчера, Алису не видел, она чего-то там с Красной шапочкой мутила.

— А мой родственничек?

— Чеширский? — уточнил Кролик, пряча часы обратно в жилетку. — Он вообще исчез. Поначалу сам, а затем и его знаменитая улыбочка. Правда, вчера мне Бармаглот говорил, что Чешир вместе с Котом в сапогах подались в новый мир, но вы же знаете этого Бармаглота, ваша милость? Он болтать любит.

— Ладно, — сказал Василий, напоследок взмахнув хвостом. — Не буду тебя задерживать.

— И то, верно, опаздываю! — Кролик снял цилиндр и вытер лоб носовым платком.

— Ты откуда эту шляпу взял? — полюбопытствовал Смотритель, с интересом разглядывая маленькое вишневое деревце, растущее между ушей собеседника.

— Шляпу? — Кролик рассеянно покрутил в руках черный цилиндр. — У семейки Муми-троллей. Они ее на крыльце забыли, когда уезжали. А я решил: чего добру пропадать? Вот и приспособил. А что?